Александр Евдокимов
Этот текст я писал,когда был помоложе,поэтому пршу отнестись к нему со снисхождением:) «Скамья» На тротуаре морвокзала
давно стоит скамья устало
все те,кто ,рядом ,рейса ждали
ее конечно же видали
На ней сидят все без разбору-
в пыли чугунные опоры
К ним доски креплены винтами,
до блеска вытерты штанами
На этом месте стоя год за годом,
она вплотную знается с народом:
твердь чемоданов,мягкость узелков,
упругость юных,дряблость стариков
Беседам тихим ,разговорам тайным-она была свидетелем случайным…
Была для пьяных, ложем неги,
софой нуждавшимся в ночлеге..
Видала ливень ,град и грозы
жару терпела и морозы
В далеком прошлом пролетали годы
опоры были образцом породы,
лежали в темноте земной коры,
еще до человечества поры..
Жара мартена,молоток кузнечный..
деталь скамейки-вот их пункт конечный ..
А доски -из красавца кедра,
он вглубь пронзал корнями недра;
стремился к небесам вершиной-
спилили, вывезли машиной.
В цеху до сердцевины самой,
он был разрезан пилорамой.
С улыбкою невозмутимой
его пилил Семеныч с «Примой»
Деталей путь друг к другу сложный-
порой казалось невозможный…
Судьба скрепила ,меж собой,
болтами,гайками, резьбой…
Но облик сей скамьи не вечен-
круг превращений бесконечен…
давно стоит скамья устало
все те,кто ,рядом ,рейса ждали
ее конечно же видали
На ней сидят все без разбору-
в пыли чугунные опоры
К ним доски креплены винтами,
до блеска вытерты штанами
На этом месте стоя год за годом,
она вплотную знается с народом:
твердь чемоданов,мягкость узелков,
упругость юных,дряблость стариков
Беседам тихим ,разговорам тайным-она была свидетелем случайным…
Была для пьяных, ложем неги,
софой нуждавшимся в ночлеге..
Видала ливень ,град и грозы
жару терпела и морозы
В далеком прошлом пролетали годы
опоры были образцом породы,
лежали в темноте земной коры,
еще до человечества поры..
Жара мартена,молоток кузнечный..
деталь скамейки-вот их пункт конечный ..
А доски -из красавца кедра,
он вглубь пронзал корнями недра;
стремился к небесам вершиной-
спилили, вывезли машиной.
В цеху до сердцевины самой,
он был разрезан пилорамой.
С улыбкою невозмутимой
его пилил Семеныч с «Примой»
Деталей путь друг к другу сложный-
порой казалось невозможный…
Судьба скрепила ,меж собой,
болтами,гайками, резьбой…
Но облик сей скамьи не вечен-
круг превращений бесконечен…